Для установления в Чечне прочного мира необходим дифференцированный подход.
В первую очередь, следует учитывать, что основной очаг сопротивления расположен в горных районах Южной Чечни. Именно оттуда исходит угроза для Чечни равнинной - фактически уже примиренной.
Силы, оказывающие сопротивление федеральным войскам в Южной Чечне, в свою очередь, можно условно поделить на три группы:
(1) «официальная ЧРИ», представленная президентом Масхадовым;
(2) объединенные в спонтанно возникшие отряды чеченские ополченцы, действующие по своей инициативе и разбитые на мобильные группы;
(3) военизированная и жестко структурированная организация «ваххабитов» («ихванов»), в значительной степени укомплектованная за счет иностранных «моджахедов».
Следует признать, что лишь представители третьей группы могут считаться принципиально непримиримыми. Кроме того, между ними и представителями первых двух групп, в свою очередь, существуют серьезные противоречия, острота которых снимается лишь наличием общего врага в лице федеральных сил. Противоречия эти имеют идеологический и этно-конфессиональный характер. Идеология «ваххабизма» («ихванства») предусматривает построение «исламского государства», навязывание характерной для Саудовской Аравии модернистской, сектантской версии ислама и претендующей на универсальность арабской версии законов шариата, в то время как чеченцы традиционно организуются по кровнородственному общинному принципу, а ислам в Чечне имеет специфические суфийские особенности («вирдизм»).
В годы правления Аслана Масхадова, несмотря на его гибкую, компромиссную позицию, противоречия между равнинной и горной Чечней, а также между «ваххабитами» («ихванами») и традиционными чеченцами, непрерывно обострялись. Неоднократно фиксировались вооруженные конфликты. В общей сложности не менее 75 представителей традиционного чеченского духовенства были убиты «ваххабитами» («ихванами»). В свою очередь, лидеры ряда тайпов горной Чечни приняли решение изгнать «ваххабитов» с контролируемых ими территорий.
Именно «ваххабитами» («ихванами») было спровоцировано вторжение в Дагестан, именно они являются главным «мотором» войны, втягивающим в свою орбиту чеченцев, делающим их заложниками сил, заинтересованных в ослаблении позиций России на Кавказе (в первую очередь, Саудовской Аравии и США).
Таким образом, урегулирование ситуации в Чечне должно предусматривать:
- выработку различных подходов к равнинной и горной Чечне;
- выделение «ваххабитов» («ихванов») из числа сил, оказывающих сопротивление федеральным войскам, в особую «проблемную» группу;
- политику протекционизма в отношении возрождения и развития традиционных чеченских институтов (в первую очередь, кровнородственной общинной структуры и «вирдистского» ислама) как естественной гарантии от проникновения в Чечню различных форм религиозного экстремизма;
- создание для горной части Чечни конструктивного проекта, подразумевающего предоставление ей права выбора общественного устройства, соответствующего местным традициям, при одновременном роспуске всех имеющихся там незаконных вооруженных формирований и выдворении с территории Чечни всех незаконно находящихся там иностранцев.
Афганский кризис относится к числу наиболее затяжных и трудноразрешимых. На сегодняшний день большую часть территории страны оккупировали вооруженные отряды движения «Талибан». Под контролем законного правительства Исламского Государства Афганистан находится не более 10% его территории. Это позволяет некоторым наблюдателям констатировать неизбежность международного признания талибских «Исламских эмиратов Афганистана» и необходимость установления с ними дипломатических отношений.
Тем не менее, существует ряд обстоятельств, указывающих на ошибочность такой оценки:
1) военный успех талибов целиком зависит от прямой военной помощи Пакистана и США;
2) Афганистан - многонациональное государство и поликультурное пространство (включающее хазарейцев, индусов, таджиков, узбеков и мн. др.), в котором пуштуны-талибы - лишь одна из этнических групп;
3) еретическая разновидность ислама, принятая у талибов («таблиг»), неприемлема для большей части населения Афганистана;
4) территории, занимаемые силами «Северного Альянса» (правительственными войсками Исламского Государства Афганистан), практически неприступны, а войска Ахмадшаха Масуда хорошо вооружены, экипированы и обладают высокой боеспособностью;
5) в руководстве «Талибан» идет активная межфракционная борьба между «радикальным» и «умеренным» крылом организации, что ее объективно ослабляет;
6) совершенные талибами акты вандализма в отношении буддийских святынь, крайняя жестокость и геноцид, проводимый ими в отношении афганцев, сделали международное признание их режима еще более проблематичным.
Наиболее вероятным сценарием дальнейшего развития событий следует признать повсеместное возникновение на территории Афганистана очагов сопротивления (в первую очередь, в местах компактного проживания непуштунских этнических групп) и контрнаступление сил «Северного альянса», практически неизбежное при условии существенной военной помощи со стороны, в первую очередь, России и азиатских стран СНГ, а также Ирана (обеспокоенных положением в Афганистане таджиков, узбеков и хазарейцев-шиитов).
Кроме того, к важнейшим факторам, делающим невозможным конструктивный диалог, с талибами следует отнести:
1) предоставление талибами территории Афганистана для создания террористических баз;
2) поддержка экстремистских сил в сопредельных государствах (в частности, в азиатских странах СНГ);
3) изготовление и контрабанда наркотиков (в первую очередь, опийной группы) в масштабах, несопоставимых с теми, что имели место до их прихода;
4) то обстоятельство, что «Талибан» - креатура Пакистана, делает его естественным противником всех, кто не заинтересован в усилении пакистанского влияния в регионе (особенно после реализации Пакистаном ядерной программы), в первую очередь, России и азиатских стран СНГ, Ирана, Индии.
Таджикистан
Большая часть таджиков являются суннитами ханафитского мазхаба. Исключение составляет население Горного Бадахшана (ваханцы, шугнанцы, рушанцы, язгулемцы - особые восточно-иранские этносы, приверженные исмаилизму - крайнему шиитскому направлению ислама).
Таджикистан делится на четыре основных региона: два горных - Гармский и Бадахшанский, и два равнинных - Кулябский и Ходжентский, население которых можно считать особыми субэтносами таджикского народа. Большая часть активистов исламского подполья (Давлат Усмон, Химматзода, Саид Абдулло Нури) происходила из традиционных таджикских семей Гармского района, они зачастую даже плохо владели русским языком. В начале перестройки группу исламистов возглавил блестяще образованный мусульманский священнослужитель Акбар Тураджонзода, тогдашний казиколон (глава мусульман) Таджикистана, принадлежащий к суфийскому тарикату Кадирийа. В 1992 г. противостояние между исламистами и их противниками в Таджикистане вылилось в кровопролитную гражданскую войну. Фактически исламские лозунги использовались в тот момент широкими слоями населения как форма социального протеста. В 1996 г. совместными усилиями России и Ирана удалось добиться мирного соглашения между правительством Таджикистана и Движением исламского возрождения (ДИВТ). Лидеры оппозиции признали, что построение исламского государства в Таджикистане в настоящих условиях невозможно. Представители исламской оппозиции вошли во властные органы, начался процесс возвращения беженцев. Вместе с тем, в отдельных районах страны сложились исламские мини-республики (в Тавильдаринской зоне под руководством полевого командира Мирзо Зиеева, в Джиргитальском районе под руководством Мулло Абдулло). Кроме того, за годы вооруженного противостояния сложились прочные связи оппозиционеров с зарубежными исламскими организациями, в том числе «ваххабитской» направленности. Было бы неправильно отождествлять всех таджикских исламистов с «ваххабитами», однако часть полевых командиров, в частности, в Джиргитальском и Хайётском районах им симпатизирует. Дальнейшая нормализация обстановки в стране будет зависеть от того, в какой степени его руководству удастся найти правильную концепцию экономического и духовного развития Таджикистана, а также от того, насколько активно пойдут процессы интеграции в Центральной Азии и в рамках СНГ.
Узбекистан
Ислам в Узбекистане имеет давнюю и богатую историю. Города Самарканд и Бухара являются центрами традиционной исламской образованности. Кроме того, Бухоро-йе шариф («благородная Бухара») считается своеобразной столицей суфийского тариката Накшбандийа. Именно в Бухаре расположено медресе «Мир Араб», где проходило обучение большинство мусульманских священнослужителей СССР. Большая часть населения республики - сунниты ханафитского мазхаба. Исключение составляет незначительная шиитская община ирани (выходцев из Ирана) в Самарканде.
Еще в 80-е гг. среди узбеков стали популярны паломничества к могилам святых - зийарат, обряд исламской свадьбы - никах и прочие национально-религиозные традиции. Местные власти этому противодействовали. Вместе с тем партийно-советские органы не только закрывали глаза на нарождавшуюся активность сторонников т.н. «чистого ислама» Мухаммада Раджаба, Хаким Кори, Абдували Мирзоева (предшественников нынешних «ваххабитов»), но и в конъюнктурных целях предоставляли им возможность выступить в СМИ.
В Ферганской долине, где проживает около половины населения страны (10 млн. чел.), большая плотность населения выступает как фактор, повышающий социальную и религиозную коммуникативность людей. Именно здесь в начале перестройки был особенно силен исламский радикализм. В декабре 1991 г. президент Узбекистана И.Каримов под давлением оппозиции на митинге в Намангане даже обещал построить в стране исламскую республику. Боевые исламистские отряды «Адолат» («Справедливость») тогда занялись «наведением общественного порядка», следили за исполнением норм шариата.
В 1993 г. власти Узбекистана жесткими мерами положили двоевластию конец. Лидеры оппозиции Тахир Юлдашев и Джума Намангани вынуждены были эмигрировать из страны. Большая часть оппозиционеров обосновалась в соседних Таджикистане и Афганистане, где ими было создано «Исламское движение Узбекистана» (ИДУ), имеющее откровенно экстремистский характер.
Узбекским руководством был взят курс на построение светского государства в духе Кемаля Ататюрка и неоджадидизма («светский путь в исламской культуре»). Сочетанием репрессивных мер с политикой содействия исламскому просвещению (в стране было построено 2000 мечетей, 10 медресе, открыт Исламский институт) удалось добиться снятия напряженности.
Однако крайне низкий уровень жизни в Ферганской долине, массовая безработица среди молодежи заставляют часть молодых узбеков прислушиваться к проповедникам «исламского социализма». В стране наряду с «ваххабитами» действуют еще две подпольные группировки поклонников «чистого ислама»: «Хизб ут-тахрир», «Акрамийа».
Снятию напряженности в конфессиональном вопросе мог бы способствовать диалог правительства республики с традиционалистским и суфийским духовенством.
Кыргызстан
Большая часть населения этой центральноазиатской страны являются суннитами ханафитского и шафиитского мазхабов. При этом наибольшей остроты конфессиональные проблемы достигают в южных областях Киргизии - Ошской и Джелалабадской, являющихся составной частью Ферганской долины. Значительную часть населения данных областей (40%) составляют узбеки. Территория республики разделяется Тянь-Шанским хребтом как бы на две части. В Северной (скотоводческой) части ислам глубоких корней не пустил, в Южной (земледельческой) части - ислам прижился в значительно большей степени.
Вплоть до конца 90-х гг. Киргизия считалась «островком стабильности и демократии» в центрально-азиатском регионе. Абсолютный либерализм господствовал и в религиозной сфере, что позволило «ваххабитам» наладить в южных областях мощную пропаганду своих идей и взять под свой контроль ряд мечетей. Правительство республики отнеслось к этому достаточно безразлично. «Ваххабиты - такие же граждане нашей страны, как и все прочие. Мы не имеем к ним никаких претензий», - заявил летом 1998 г. в интервью «Независимой газете» президент Кыргызстана Аскар Акаев. Эта идиллия была нарушена событиями осени 1999 г. в Баткене, когда группа боевиков ИДУ вторглась с территории Таджикистана в горный Баткенский район Джелелабадской области и захватила в заложники группу японских геологов… Стало очевидным, что обнищание и люмпенизация значительной части населения, в частности молодежи, создают питательную среду для распространения экстремистских и «ваххабитских» идей. Кроме того, в стране в отличие от соседних Таджикистана и Узбекистана с их богатым суфийским наследием не сложилось прослойки мусульман-традиционалистов, что делает апелляцию к традиционным ценностям проблематичной.
Азербайджан
Большая часть населения республики формально принадлежит к шиитскому направлению ислама. Фактически же большая часть азербайджанцев относится к исламу индифферентно. Духовное управление мусульман Закавказья в Баку, возглавляемое Шейх-уль-Исламом Аллахшукюром Паша-заде, курирует не только шиитские, но и суннитские мечети. Религиозная неграмотность большинства населения используется определенными турецкими кругами, начавшими строительство двух суннитских мечетей в Баку. Более того, по сведениям ряда азербайджанских интернет-изданий, среди части бакинской интеллигенции модным поветрием стал переход в христианство (причем не в православие, а в католицизм), факт совершенно непредставимый, например, в постсоветских государствах Центральной Азии.
В республике делались попытки создания политических исламских организаций, но в 1997 г. правительство страны, видимо, напуганное процессами радикализации ислама на Северном Кавказе, запретило деятельность Исламской партии и еще шести организаций религиозно-политической направленности. В 2000 г. в Азербайджане было закрыто представительство организации «Альхарамин гуманитаринг эйд фаундейшн», тесно связанной с определенными кругами саудовской элиты и занимающейся пропагандой «ваххабитских» идей. Тогда же правительством по распоряжению правительства Гейдара Алиева в Биби-Эйбатской мечети Баку было восстановлено надгробие на захоронении сестры имама Али-Резы - недвусмысленное свидетельство поддержки руководством страны шиитского традиционализма в противовес чуждым фундаменталистским течениям суннитского характера, что, безусловно, следует оценивать как многообещающий добрый знак.
Украина
Среди государств СНГ с преимущественно немусульманским населением особого внимания заслуживает Украина. Во-первых, ввиду превращения националистическими, сепаратистскими организациями крымских татар территории Крыма в базу «ваххабизма». Во-вторых, по причине тесных, многолетних связей украинских радикальных националистических групп с «ваххабитскими» вооруженными формированиями, базирующимися на территории Чечни (информационный интернет-сервер «Кавказ-центр» базируется во Львове, украинские «легионеры» участвуют в военных действиях в Чечне с самого начала конфликта и т.д.).
Муфтий мусульман Украины шейх Ахмед Тамим неоднократно выражал озабоченность проникновением на территорию Украины «ваххабитских» идей, говорил об опасности экстремизма, призывал власти к решительным мерам по ужесточению контроля за деятельностью организаций и движений, имеющих отношение к исламу. По его словам, «литература, пропагандирующая ваххабизм, бесконтрольно распространяется в украинских регионах». «Издания тиражируются на Украине, в том числе и на украинском языке, на средства Всемирной ассамблеи исламской молодежи. Оттуда они переправляются также на Кавказ и в Белоруссию. Духовное управление мусульман и большинство мусульманских общин Украины, объединяющих более 2 миллионов единоверцев, осуждают религиозный экстремизм во всех его проявлениях и выступают против попыток использовать религию в политических целях», - подчеркивает Ахмед Тамим. С новым руководством Духовного Управления мусульман Крыма, которое в отличие от предшественников активно участвует в политических акциях, по словам Ахмеда Тамима, взаимопонимания добиться не удается...
«Ваххабизм» - еретическое, буквалисткое понимание ислама, аналогичное крайнему кальвинизму («пуритантизму») в христианстве, утвердилось на Аравийском полуострове в XVIII веке. «Ваххабизм» и другие еретические формы «чистого ислама» (характерные для таких экстремистских исламских организаций, как «Талибан», «братья-мусульмане» и пр.) опасны тем, что воспринимают как неразрывное целое религию и политику. Для «ваххабита» весь мир делится строго на две части: на «дар-уль-ислам» («дом ислама») - страны и государства, где политическая власть находится в руках представителей тоталитарной секты «ваххабитского типа» и «дар-уль-харб» («дом войны») - любое Государство, где власть принадлежит неисламскому или даже исламскому правительству, не разделяющему идеологию «ваххабизма». Отсюда вооруженная борьба членов псевдоисламских сект «ваххабитского» типа («братьев-мусульман», «салафитов», «талибов» и др.) практически с любой государственной властью в любой точке мира. И все это прикрывают красивые слова о Коране, об «истинном благочестии», «чистом исламе»…
Пропаганда «ваххабитского» понимания ислама и связанной с ним идеологии на территории России началось еще до установления дипломатических отношений с Королевством Саудовская Аравия (КСА). Значительную роль здесь сыграл официальный представитель "Saudi Bin-Laden Group", младший брат знаменитого «террориста № 1» - Тарик Бин-Ладен. Вскоре после открытия дипломатического представительства КСА в России в 1990 году его Отдел по делам ислама при содействии Всемирной исламской лиги (КСА) и Министерства по делам ислама, образования и наставления Саудовской Аравии, превратился в один из главных каналов финансирования деструктивных элементов в российской мусульманской общине.
В качестве опорных точек для распространения пропаганды «ваххабизма» были избраны Северный Кавказ и Поволжье. При этом, Эр-Риад часто использовал дипломатические, религиозные и коммерческие каналы своих союзников в мусульманском мире, прежде всего Объединенных Арабских Эмиратов, Кувейта и Пакистана. Основная работа осуществлялась сотрудниками неправительственных благотворительных фондов и религиозных организаций. Их деятельность на территории России курировалась сотрудниками Службы общей разведки КСА (возглавляемой лично принцем Турки аль-Фейсалом и сыном короля Фатха - Саудом)…
В то же время, первые саудовские эмиссары стали появляться на Северном Кавказе. Например, Сервах Саад, выдававший себя за гражданина ОАЭ, еще в начале 90-х годов передал Багаутдину Магомедову («Багаутдину ад-Дагистани») средства для организации в Кизил-Юрте (Дагестан) исламской школы, а в Первомайском - типографии для издания ваххабитской литературы. В тот же период Сервах Саад начал активно сотрудничать с Мухаммедшафи Джангишиевым, возглавлявшим в Дагестане молодежный исламский центр "Кавказ". По данным ФСБ, в конце 90-х годов Сервах Саад жил в дагестанском городе Кизил-Юрт, а с началом ваххабитской агрессии против этой республики в августе 1999 года перебрался в Чечню (по некоторым сведениям - в Урус-Мартан). Там он тесно сотрудничал с лидерами «ваххабитских» вооруженных формирований. В январе нынешнего года Сервах Абед Саад через Закавказье вернулся на родину… По данным ФСБ, Сервах Саад был тесно связан с посольством Саудовской Аравии в Москве - имеются оригиналы его письменных отчетов, посланных в посольство КСА (119121, Москва, 3-й Неопалимовский пер., д. 3).
Другим серьезным каналом «ваххабитского» влияния в России является благотворительная организация "Икраа", штаб-квартира которой находится в Джидде (родном городе Осамы Бин-Ладена). Президентом этой организации является Мохаммад Абед аль-Ямани, тесно связанный с правящей в Саудовской Аравии династией и финансовыми кругами королевства (в частности, могущественным кланом нефтемагнатов Аль-Махфуз).
В распространении «ваххабизма» в России и странах СНГ также принимают активное участие представители практически всех, экономически и идеологически зависимых от Саудовской Аравии стран Арабского Востока, а так же «исламские» центры в основных европейских столицах (прежде всего, в Лондоне), а также в США, странах Юго-Восточной Азии, Австралии.
За короткий срок «ваххабизм» стал серьезной проблемой не только для Дагестана, Чечни или Карачаево-Черкесии, но для других, относительно благополучных республик Северного Кавказа. Например, только с территории Северной Осетии за последнее время было выдворены несколько сотен проповедников «ваххабизма» преимущественно арабского происхождения. По словам президента Кабардино-Балкарии Валерия Кокова: «Борьба с «ваххабизмом» должна стать приоритетной задачей для правоохранительных органов региона на ближайшие годы». На учете в правоохранительных органах только Кабардино-Балкарии уже сейчас находится более 500 «ваххабитов»…
Другим проблемным регионом с точки зрения распространения «ваххабитского» влияния является Поволжье. В частности, в Татарстане (особенно «молодых» городах: Набережных Челнах, Альметьевске и др.) «ваххабитской» пропагандой занимаются местные отделения радикальной националистической организации «Татарский общественный центр» (ТОЦ). В отношении некоторых из его руководителей уже возбуждены уголовные дела…
Единственным действенным «противоядием» против распространения религиозного экстремизма является организационное единство российских мусульман и максимальный протекционизм со стороны государства относительно традиционных для России форм ислама с учетом региональной специфики. Поэтому главный удар «ваххабитами» был нанесен против Центрального Духовного Управления мусульман России и Духовных Управлений мусульман республик Северного Кавказа традиционно представлявших россиян, исповедывающих ислам. Проводниками «ваххабитского» влияния организовывались альтернативные «Духовные Управления», на представителей традиционного исламского духовенства оказывалось давление, через органы исполнительной и законодательной власти. В Москве, Волгограде, Ульяновске, Астрахани, даже в Якутске на деньги «благотворительных организаций» из Персидского залива организовывались «Исламские культурные центры», «школы по изучению Корана», строились мечети, в которых откровенно проповедовался «ваххабизм»...
Только после смены российского руководства и активизации боевых действий на Северном Кавказе пришло понимание необходимости защиты духовного пространства страны от деструктивного влияния геополитических противников России. Есть надежда, что теперь распространению «ваххабизма» в России будет поставлен надежный заслон.
Российская Федерация и Исламская Республика Иран самой историей и географическим положением «обречены» на стратегическое партнерство.
В отношении практически всех международных проблем, в конфликтных ситуациях в сопредельных регионах наблюдается практически полное совпадение позиций и приоритетов. Иран, как и Россия, заинтересован в установлении прочного мира и стабильности в Афганистане и на Кавказе, озабочен распространением чуждых традиционному шиитскому исламу экстремистских течений «ваххабитского» толка и экспансией стран Запада (в первую очередь, США) в сопредельные государства.
Кроме того, техническое и торговое сотрудничество наших стран имеет колоссальные перспективы, ввиду, своего рода, «взаимодополняемости» наших экономик. «Бездонный» российский рынок - настоящая находка для качественных и недорогих товаров из Ирана (в первую очередь, продуктов питания и текстиля). В свою очередь, Россия в состоянии предоставить Ирану самые передовые технологии в области точного машиностроения, авиастроения, ракетостроения, атомной энергетики.
В частности, в ходе недавнего визита в российскую столицу с Мохаммеда Хатами (визита, ставшего, по словам президента Ирана, "весной в отношениях России и Ирана"), иранские гости встречались как с членами российского правительства, так и с представителями армейского руководства, а также ведущими предпринимателями и учеными. Обсуждался целый комплекс вопросов, касающихся двусторонних отношений, имеющих геополитический характер. Большое внимание уделялось ситуации в Кавказском, а также Прикаспийском и Центрально-Азиатском регионах. Стороны высказали солидарную позицию в отношении радикального движения "Талибан", контролирующего большую часть Афганистана. По данным некоторых арабских источников, на прошедших переговорах обсуждались варианты оказания более эффективной помощи правительственным войскам Ахмадшаха Масуда. Иранские представители затронули также вопрос о причастности пакистанских спецслужб к происходящему в Центрально-Азиатском регионе, в частности, о подготовке экспансии исламистских бандформирований против Киргизии и Узбекистана с территории ряда сопредельных государств.
Мухаммад Хатами и Владимир Путин обсудили возможность создания транспортного коридора "Север-Юг" (через Индию, Иран и Астрахань). Уже сейчас он полностью изменил ситуацию на рынке транспортных перевозок из Тихоокеанского региона в Европу. Москва и Тегеран планируют к следующему году достичь объема перевозок в 80-100 тысяч контейнеров в год. В ключевых российских городах (например, в Астрахани) уже создаются иранские консульства и торговые представительства. Из-за появления этого коридора цены на транспортные перевозки через Суэцкий канал в последнее время снизились на 30%. В минувшем году объем товарооборота между двумя странами достиг лишь 603 миллионов долларов, и эксперты считают, что в перспективе эта сумма может быть значительно увеличена.
В ходе визита был подписан стратегически важный договор «О политической реакции в случае агрессии в отношении одной из сторон», в рамках которого Россия обязуется "не оказывать никакой военной или иной помощи агрессору". Активно обсуждалось развитие сотрудничества в военно-технической области и в атомной энергетике.
Согласно источникам в западных спецслужбах, между Россией и Ираном было заключено масштабное соглашение о сотрудничестве в военной области. Тегеран закупит у Москвы оружие общей стоимостью в 7 миллиардов долларов. В частности, ракетно-зенитные комплексы ПВО С-300, истребители СУ-25, штурмовые вертолеты MИ-17 и патрульные катера. По информации российских источников, иранцы также проявляют повышенный интерес к системам ПВО С-400, TOР-М-1 и БУК-М1. Недавно Али Шамхани побывал в Ижевске, где ознакомился с интересующими Тегеран системами ПВО.
По сообщениям официальных иранских СМИ, Москва также поставит ВС ИРИ запчасти к вооружению советского производства. В первую очередь речь идет о бронетехнике (танки Т-62, Т-72, а также БМП-1, БТР-80), боевых самолетах (СУ-24, СУ-25 и МиГ-29), военно-транспортных и ударных вертолетах (Ми-8, Ми-17, Ми-24), а также о дизельных подводных лодках, находящихся на вооружении Исламской Республики. По словам заместителя гендиректора госпредприятия "Рособоронэкспорт" Виктора Комардина, реализация подписанных соглашений может начаться уже к лету нынешнего года. Вместе с тем, согласно соглашению, подписанному в Тегеране министром обороны России в декабре минувшего года, иранские офицеры будут проходить подготовку в российских военных вузах.
В общественном сознании существует множество связанных с исламом мифов и заблуждений. Исторически сложившиеся формы ислама, давшие миру колоссальные культурные богатства, сыгравшие в истории многих народов очень важную роль, зачастую воспринимаются настороженно. В то же время, крайне опасные экстремистские секты, использующие ислам как идеологическое прикрытие для агрессивных экспансионистских планов, не находят должного отпора.
Сейчас, когда значение исламского фактора в мировой политике становится все более и более весомым, не иметь четкой, выверенной стратегии в отношениях с исламским миром уже нельзя. И ошибиться в выборе этой стратегии тоже нельзя. Ни традиционная для советского периода ориентация на страны "исламского социализма" (преимущественно арабские), ни, тем более, пассивность и безразличие (приведшие Россию к слепому следованию в фарватере внешнеполитических установок США), неприемлемы для современной России.
Не существует исламского мира как единого целого. В мировом исламе действует множество разнонаправленных, зачастую полярных по отношению друг к другу сил. И от того, насколько серьезной и ответственной будет политика России в отношении исламского мира, во многом зависит наша безопасность, общественное и экономическое развитие, а в свете опасностей, создаваемых попыткой реализации США проекта мировой глобализации, благополучие и безопасность всего человечества. '; require_once ($_SERVER['DOCUMENT_ROOT'] . '/_index.php') ; ?>